Елена Руденко - Путешествие[СИ]
Майер часто приходит к нам и подолгу молча сидит в гостиной, любуясь на статуэтку, чем вызывает раздражение у моей супруги. Неужели призрак хочет завлечь его, тогда у меня есть все основания опасаться за жизнь Майера. Стоит только откликнуться на любовь Сешенен, чтобы оказаться в загробном мире.
Из журнала Александры
Сегодня утром я отправилась к реке. Спешившись, я подошла к шумной бурлящей воде. Невольно быстрая горная река представилась мне неспешными водами Нила, а окрестные кустарники — обширными зарослями. Я увидела фигурку Сешенен в предрассветной дымке, она смотрела на небо... и снова зловещая стрела оборвала её жизнь...
Вновь тихо прозвучали слова, будто бы доносившиеся издалека — "помоги мне найти любимого". Её голос подобен дуновению ветра, шелесту листвы кустарника, шуму горной реки. Возможно, виной всем моя фантазия?
Я пошатнулась, едва не упав в воду, но кто-то поддержал меня. Обернувшись, я увидела князя Долгорукова. Он неловко извинился. Удивительно, погрузившись в размышления, я даже не услышала, как он подошёл.
— Думаете о Сешенен? — спросил он.
— Вы правы, убийство, которому более трёх с половиной тысяч лет не даёт мне покоя, — призналась я. — Не могу поверить, что жених, так любивший свою наречённую, решился на такое злодейство?
— Убил же Отелло Дездемону, — тон князя был шутлив.
Увидев мой строгий взгляд, Александр немедленно посерьёзнел.
— Меня беспокоит доктор Майер, — произнёс он взволновано, — Сешенен не говорила тебе, почему она преследует его?
— Нет... она говорила мне "помоги найти любимого", — повторила я её слова. — Прошу вас, не стоит плохо думать о ней, поверьте, страдания не упокоенной души не сравняться ни с одним земным мучением!
— Я верю, но мне жаль и доктора, с которым я давно знаком... — задумался князь. — Хотя я могу понять страдания мертвецов, жаждущих любви живых... Любовь, в которой нет никакой надежды на взаимность...
Он произнёс последнюю фразу, как-то по-особенному глядя на меня. От этого взгляда я испытала невольное смущение, ощутив, как холодеют мои ладони и горят щёки. Повинуясь неведомому порыву, я положила руку ему на плечо... Князь, видимо, тоже смутился, но не смог противиться моему жесту. Его рука осторожно обняла меня за плечи... Мы долго молчали, глядя в глаза друг другу...
* * *
Доктор Майер весьма настойчиво попросил у меня статуэтку взаймы на три дня, тем самым вызвав у меня непреодолимое беспокойство. Он, действительно, влюбился в мёртвую, и я не знаю, что с этим поделать.
— Вы решились сами встретиться с её душой? — прямо спросила я.
Майер немного замялся, но, помедлив, ответил.
— Дело в том, что меня очень заинтересовал Египет... Поразмыслив, я смекнул, почему бы не попытаться узнать о далёкой эпохе древности из уст очевидца, — произнёс он взволновано. — Ведь её душа здесь...
Он указал на статуэтку.
— Она преследует вас! — воскликнула я.
— Как бы мне этого хотелось! — Майер не сумел солгать. — Я вижу пред своим взором её неуловимый образ, который манит меня... Александра, если вы сами догадались обо всём, вы должны понять мои чувства! Я готов отправиться за ней на тот свет!
Я никогда не видела Майера безумно влюблённым. Да, доктор по праву заслужил репутацию галантного ухажёра и очаровал немало женских сердец, но он всегда сохранял здравый рассудок, чем частенько хвалился. Неужели египетская барышня оказала на него столь влияние, неужели она манит его в свой мир? Чем египтянку привлёк наш друг? Почему именно он стал предметом её внимания? Возможно, Майер в чём-то схож с её возлюбленным, который был жрецом Анубиса, а, значит, тоже доктором... Но ведь возлюбленный убил Сешенен, почему она избрала подобного ему? А вдруг, Имиут невиновен?
Мне вновь вспомнились её слова просьбы: "помоги мне найти любимого!". Как я могу ей помочь? Если доктор захочет умереть? Я отогнала эту мысль. Разумеется, я иначе смотрю на жизнь и смерть, и смогу понять выбор доктора, но нам его будет не хватать...
К моему величайшему сожалению, я не смогла противостоять Майеру, и отдала ему статуэтку. Он принял её с такой нежностью, что я не смогла сдержать чувства умиления. Доктор будто бы заключил в объятия душу Сешенен.
— Совсем наш эскулап умом тронулся, — повторила Ольга фразу в последние дни ставшую для неё постоянной.
— Это меня и беспокоит, — задумался Константин, — как бы она его не заманила на тот свет...
— Всё от мистических увлечений, — ответила Ольга, — доктор вбил себе в голову, что влюблён в призрак... Не ожидала от него подобной глупости.
— Возможно, призрак, действительно, очаровал его, — возразил Константин.
— Не спорю, — кивнула моя сестра, — но надолго ли? Наш друг Майер непостоянен в своих увлечениях... Возможно, призрачная любовь ему вскоре наскучит...
Я не нашлась, что сказать и, извинившись, удалилась к себе в комнату. Мне вновь стало жаль влюблённый призрак... Но как Сешенен удалось добиться взаимности? Неужели даже умершие барышни Египта владеют любовными чарами? Погрузившись в размышления, я не заметила, как задремала...
Моему взору предстала комната доктора Майера с задёрнутыми шторами, горящие свечи на полу, окружавшие статуэтку и его неподвижную фигуру. Рядом с неподвижным телом доктора я увидела его душу. Майер весьма неловко пытался вальсировать с душой египтянки. По умоляющему взору Сешенен я поняла, что ей совершенно не по нраву общество влюблённого доктора. Значит, не она, а он преследует её! Удивительно, я много раз встречала мёртвых, влюблённых в живых, но чтобы живой навязчиво преследовал мёртвую... Я чувствовала, что доктор желает отправиться с Сешенен в загробный мир, но её душа всячески противиться этому. Я почувствовала её жалость к Майеру, Сешенен искренне сожалеет, что вынуждена отвергнуть влюблённого. Внимание доктора только тяготит душу египтянки.
Я решила бесцеремонно прервать идиллию. Силы моей души было достаточно, чтобы задуть свечи. Танцующая пара распалась, через мгновение доктор очнулся, пытаясь найти взором ускользающее видение. После чего я проснулась...
— Значит, Сешенен ищет своего возлюбленного из Египта! — воскликнула я, проснувшись. — Но почему они не встретились?
Не задумываясь, я отправилась к доктору Майеру, чтобы вернуть статуэтку. На ходу я придумала причину, которая отчасти была правдой — Константин желает догадаться, кто, действительно, убил Сешенен. Для следствия преступления древности нужна моя помощь, а без статуэтки встреча с Ка убитой невозможна.
Меня напугало бледное и нервозное лицо доктора. Никогда не видела его в подобном расположении.
— Почему она отказалась взять меня? — спросил он растеряно. — Я был готов ступить в загробный мир...
—Сешенен наречена другому и безуспешно пытается найти его, — ответила я печально.
— Но он убил её! — Майер недоумевал.
Я покачала головой.
— Вы сами понимаете, что это не так, — ответила я.
— Понимаю... но мне бы хотелось, чтобы всё было иначе, — виновато признался доктор, — ревнивый жених убил Сешенен, и лишь спустя тысячелетия её неспокойная душа обрела любовь, которая подарила ей счастье вечности... Я сам придумал эту сказку и пытался в ней убедить всех вас...
Статуэтка Сешенен печально взирала на нас. Мне казалось, что по её щекам текут слёзы. Я чувствовала страдания призрака, от которого разрывалось сердце.
— Мы поможем ей! — уверенно сказала я Майеру. — Константин сумеет раскрыть тайну забытого убийства... Жаль, что наши познания о Египте ничтожны...
* * *
Вечером в ресторации Константин решил развлечь публику рассказом о таинственном убийстве на берегах Нила. Водяное общество проявило истинный интерес к теме рассказа, готовясь засыпать Константина глупыми вопросами.
Константин поначалу неспешно пересказал своё повествование, которое написал с моего пересказа сна. Признаться, я не ожидала, что из моих обрывочных сновидений выйдет столь увлекательная история.
— Вы, наверняка, заподозрили ревнивого жениха? — спросил он, окинув собравшихся вопросительным взором.
— Несомненно! — воскликнула одна из дам, неприятная старая дева с лорнеткой, — я знаю, что египтяне славились дикими жестокими нравами! Удивительно, что жених убил неверную невесту столь гуманно, а не разрезал её на куски...
Я готова была возмутиться, но Ольга взяла меня за руку, давая понять, что наш Константин сумеет дать достойный ответ.
— Вы уверены, что невеста изменила жрецу? — спросил Константин.
— Разумеется, — умным тоном ответила дама, — египтянки были распутницами... А жених убил её за измену, чего ещё ожидать от дикого языческого жреца.
